Нелли Шульман - Вельяминовы – Время Бури. Книга первая
Меир повторил:
– Они в безопасности. Давид не донесет на Эстер. Но на меня он донес, мерзавец. Нет, нет, она мать его сыновей…, – кинув пустой мешочек на обитую бархатом скамью, Меир услышал шепот отца:
– Лимузин подать к полуночи? Ты созвонился, с Монтаной? – Меир кивнул.
Они приготовили сюрприз для новобрачных. Отец, ненароком, выведал у Деборы адрес Красивого Щита, в резервации. Отделение Бюро, в Биллингсе, привезло женщину в город. Услышав голос Меира по телефону, Красивый Щит не удивилась. Она получила телеграмму от Деборы, о свадьбе. Индианка, весело, сказала:
– Мы подарки для них готовим, хотели послать, но если они сами приезжают…, – женщина ждала Дебору и Аарона, с грузовиком, на аэродроме Биллингса. Она уверила Меира:
– Дальше мы обо всем позаботимся, мистер Горовиц. Не беспокойтесь, ваш брат наш родственник, семья…, – Меир подмигнул отцу:
– Иногда можно воспользоваться служебным положением, папа…, – лимузин забирал Аарона с Деборой из «Плазы» и вез в аэропорт Тетерборо, в Нью-Джерси. Пилоты самолета Бюро обещали повесить плакат, у трапа: «Just married». Багажа у брата и Деборы почти не было, только вещевой мешок Аарона и саквояж девушки. Они лежали в багажнике лимузина.
Меир подождал, пока отец возьмет под руку миссис Фогель. Гости устремились в фойе синагоги, к ожидающим их кашемировым пальто и меховым накидкам, к такси и личным автомобилями. Он услышал шепот сзади:
Большие глаза Ирены немного блестели: «Такая красивая свадьба, милый. Дебора, она замечательная, твоему брату очень повезло…»
– Я знаю, – чуть ни ответил Меир, но вовремя себя остановил:
– И мне повезет, – он пожал мягкую руку, – непременно. Я встречу девушку, которую полюблю. А если нет…, – на него повеяло запахом ванили. Оглянувшись, Ирена быстро коснулась губами его щеки: «Я скучаю, милый…»
– Ты у меня красавица, – добродушно сказал Меир, невзначай погладив тонкий шелк платья, пониже спины. Она вся была знакомая, круглая, уютная:
– Красавица…, – Меир понизил голос:
– Мой первый танец, не забудь. Я тебе завтра позвоню, пока мама твоя занятия ведет. Съездим на Лонг-Айленд, – счастливо закивав, Ирена поправила его бутоньерку. Меир повел девушку к выходу.
Территория народа Большой Птицы, штат Монтана
Над маленьким, горным озером едва всходило солнце. Вода была гладкой, прозрачной, только иногда у поверхности плескала рыба, уходя на глубину. Крохотные волны набегали на влажные, серые камни. Пахло соснами, росой, в лесу распевались птицы. Со склона холма, покрытого свежей травой, и распустившимися цветами, виднелась бескрайняя прерия, на западе. На горизонте мерцала предутренняя Венера. Тонкую шкуру, закрывающую вход в типи, задернули. В сладкой полутьме, слышался ласковый голос.
– Я тебя повезу…, – Аарон поцеловал тонкую косточку ключицы, – повезу на озеро Эри, обязательно. Папа с нами туда ездил, когда мы росли. Капитан Кроу, и миссис Мирьям не узнали бы своей усадьбы. Там город, верфи…, – мягкие, черные волосы щекотали губы. Она прикрыла глаза, ресницы едва дрожали:
– Красивый Щит мне рассказывала. Мой прадедушка, Менева, на озерах родился. Бабушка, Амада, в Калифорнии, где теперь национальный парк…, – Дебора приподнялась, обняв его:
– Мама здесь, где вигвам моей бабушки стоял. Амада у озера жила, после Литтл-Бигхорн, когда у нее Неистовый Конь гостил…, – Дебора томно улыбалась:
– И отец мой здесь гостил, и ты…, – Аарон потерся щекой о мягкую, смуглую кожу на плече жены:
– Я не гость. Ты слышала, Красивый Щит мне велела зайти в твой шатер, и в нем обосноваться. Что я и сделал…, – Дебора шепнула ему что-то на ухо. Аарон рассмеялся:
– Больше я никуда не собираюсь, любовь моя, до конца наших дней…, – они четыре дня провели на берегу озера, почти не выходя из типи, которое быстро поставила Дебора.
Красивый Щит встретила их в Биллингсе. Муж пожилой женщины сидел за рулем потрепанного форда, в кузове Аарон увидел сложенные шкуры. Индианка отправила рава Горовица в кабину. Устроившись с Деборой снаружи, она повела рукой: «Ночи теплые». Их привезли на берег озера, по едва заметной дороге. Индейцы оставили жестяную банку с кофе, котелки, удилища, и муку, в холщовом мешке. Красивый Щит, на прощанье, обещала забрать их, через неделю. Из Биллингса Аарон и Дебора летели на местном самолете в Сиэтл.
У них имелся сахар и крепкий, индейский табак. Дебора пекла простые лепешки, на плоском камне. Они собирали валежник, в лесу, и ловили рыбу:
– Можно даже без удилищ, – Аарон вытащил очередного лосося, – она у вас непуганая, на палец бросается…, – ошпарив котелки кипящей водой, он подмигнул Деборе:
– Вы с Иреной не кошерные гамбургеры ели, а я себе лепешки позволю…, – прерия цвела, дни стояли теплые. Над травой плыл дурманящий, сладкий аромат.
Дебора показывала скалы, где играла ребенком, водила Аарона в маленькую пещеру, найденную детьми, среди камней. Она улыбалась:
– Сейчас все в школы разъехались, а индейцы сюда не придут…, – Дебора, немного, краснела, – мы совсем одни…, – Аарон не мог поверить, что Дебора рядом с ним, навсегда. Вечерами, разжигая костер, на берегу озера, они слушали шум ветра, в соснах, сидя под тканым, индейским одеялом, обнимая друг друга. Аарон рассказывал жене о Берлине, о Европе, и Маньчжурии. Черноволосая голова лежала у него на плече. Дебора, взяв его руку, целовала сломанные в Каунасе пальцы:
– Если ты когда-нибудь соберешься обратно, – шепнула девушка, – я поеду с тобой. Это мой народ, мы все ответственны друг за друга. Аарон…, – она запнулась, – ты говорил, что они…, гитлеровцы, строят новые лагеря? Для чего? – на озерной воде, отражаясь в ее глазах, играла серебристая дорожка лунного света.
На завтраке, перед свадьбой, тоже зашла речь о войне. Многие соученики Аарона пришли в кафе Еврейской Теологической Семинарии в форме. Они служили капелланами на восточном побережье страны. Все были уверены, что Америка не вмешается в ход европейских сражений.
– Сражений никаких нет, – заметил кто-то из раввинов, – на суше, я имею в виду. Только воздушные налеты, война на море. Гитлеру быстро это надоест. Он поймет, что Британия неуязвима, и прекратит тратить на нее силы. Займется Советским Союзом…,
– В Советском Союзе два миллиона евреев, – Аарон приказал себе сдержаться, – в случае войны с ними произойдет то же самое, что и с евреями Польши, Германии…, – он заметил удивленные лица коллег. В Америке никто не верил ни в существование лагерей для евреев, ни в то, что немцы опять, как в средневековые времена, начали устраивать гетто. В газетах, даже еврейских подобного не печатали.
Аарон, бессильно, подумал:
– Никого не убедить, ничего не доказать. Германия суверенная страна. Она имеет право посылать своих подданных туда, куда хочет, вводить любые законы. Америка не атакует СССР из-за того, что Сталин отправляет инакомыслящих людей в лагеря. Евреи внутреннее дело Германии, – похолодев, понял Аарон, – они здесь никому не интересны…, – даже раввины считали, что незачем распускать слухи.
– Немцы, цивилизованные люди,– покровительственно сказал кто-то, – конечно, три года назад в Берлине были…, – раввин пощелкал пальцами, – волнения…
– Погромы, – сочно отозвался Аарон, – они именно так называются. Штурмовики жгли синагоги, били стекла, меня арестовали…, – он обвел глазами отдельный кабинет кафе, хорошее, кошерное вино на столе, орехи, сладости и фрукты. По традиции, перед свадьбой, закончив изучение одного из трактатов Талмуда, устраивали мужской, холостяцкий завтрак. Жених выступал на нем с речью.
– Вот именно, – пахло кофе и дорогим табаком, – штурмовики. Простые немцы против подобных вещей, Аарон, уверяю тебя. У них есть соседи, евреи, коллеги, они учились у еврейских профессоров…, – вспомнив об ариизированных квартирах, куда въезжали немцы, о запретах на профессии, о табличках «Только для арийцев», Аарон ничего не ответил.
Он крепче прижал к себе Дебору, укутав ее плечи одеялом:
– Ты женщина, ты ученый. Не надо риска, любовь моя. Оставайся в Хэнфорде, или на другой базе, работай, воспитывай детей. Я буду делать свое дело…, – Аарон не хотел говорить о подобном с младшим братом, хотя подозревал, что Меир был бы способен помочь.
– Сам справлюсь, – решил Аарон:
– После Хануки можно взять отпуск. Покажу Деборе столицу, побудем с Меиром, а я встречусь с Даллесом…, – Аарон был уверен, что пригодится секретной службе США, на континенте. Деборе он об этом говорить, пока не стал:
– Потом. Когда все устроится. Она знает, что я в армии служу, что мне надо исполнять приказы…, – Аарон целовал смуглую грудь, спускаясь все ниже. Когда они ехали сюда, в звездной ночи, в кузове грузовика, Красивый Щит обняла Дебору:
